Первая учительница и мои единственный «кол»

...Пёстрых астр и георгин букеты-

Первые приметы сентября.

Здравствуй, школа!

До свиданья, лето!

Кончилась каникулов пора...

В годы нашего школьного детства еще не было такого профессионального праздника — День учителя.

И 1 сентября было не только днем начала учебного года, но и общим праздником для учителей и учеников. Букетами из поселковых палисадников (мохнатые астры, пышные георгины, разноцветные майоры, гордые гладиолусы) был завален каждый класс и учительская. Я бы с огромной радостью нынче пришла 1 октября к моим дорогим учителям из средней школы М9 3 на трубной стороне, но их, к сожалению, уже нет в живых. Живет в душе только светлая память о них, которая умрет вместе с нами — детворой рождения конца сороковых годов прошлого века.

Наша первая учительница в 1 «А» — Лидия Николаевна Казакова — спокойная, строгая, справедливая - была для нас лучше всех. Умела подбодрить троечника, аккуратно «привести в чувство» не в меру расшалившегося забияку и поставить заслуженную оценку любому из нас, не деля на «любимчиков» и «постылых» по признаку успеваемости. Недаром тайной мечтой о будущей профессии для многих девчонок , тогда было желание стать учительницей.

Больших проблем со мной как с ученицей она не имела. Я пришла в школу семилетней, уже умея читать (хотя в то время это не было обязательным требованием - основам грамоты и письма, арифметики, каллиграфии, рисования нас учили не в детском саду, а в школе).

...Очень рано, лет наверно в пять

Научила мать меня читать.

Я читала вывески и фантики,

И — печатными — записки от руки,

А на заборах были мной прочитаны

Мелом писаные матюки:

С малолетства наступило время

Для познанья мира через чтенье!

Занималась отлично, сидела на первой парте перед учительским столом. И всю меру суровой справедливости любимой Лидии Николаевны прочувствовала, получив свой первый и единственный в жизни «кол» - единицу. Как-то так получилось, что никто. в классе не сумел заучить полностью таблицу умножения (я — в том числе). Один за другим отходили от доски с двойками в дневнике вызванные для ответа одноклассники под тихое и дружное похихикивание тех, кого еще не вызывали. Весело хихикала и я. А когда, вызванная к доске и запнувшаяся в таблице умножения на шесть, получила за свой ответ не 2, а 1 (единицу!) и такое же веселое хихиканье класса в свой адрес, захлебнулась обидой. Почему им — двойки, а мне — единицу? После горьких слез дома ночью, сидя на кухне коммунальной квартиры, закутавшись в пуховый платок, я до утра вызубрила всю таблицу умножения до конца и на следующий день получила свое привычное 5 («отлично»), да еще и с плюсом. Этот урок жизни запомнила навсегда: не задирай нос от своих успехов — и у тебя могут быть неудачи; тебе многое дано, поэтому не смейся над другими, особенно над слабыми — пойми их, помоги им, и тебя поймут, может быть, даже пожалеют.

Система, система и еще раз – система.

Татьяну Александровну Пожидаеву, преподававшую нам математику в старших классах, запомнила как замечательного профессионала. Можно хорошо знать предмет, но не уметь изложить его доступно и понятно. Она умела это блестяще! Преподавание ее, в отличие от многих других коллег, было системным: она умела понятно подать новый материал, проконтролировать, насколько он усвоен (15-минутные самостоятельные работы не по вариантам, а по индивидуальным листочкам-заданиям каждому) были обыденностью после каждой новой темы. «Понятно? Непонятно? Что непонятно?», - она ориентировалась не на отличников, а на середнячков. И если в их глазах светилось понимание — цель была достигнута. В систему входило и закрепление изученного путем самостоятельных, контрольных и хитрых задачек из числа уже не школьной программы, а «занимательной математики». Отстающим назначались дополнительные занятия — рано утром, до начала уроков (замечу, эти расходы личного времени учителя, оторванного от семьи, бытовых дел и собственных интересов, не оплачивались, как оплачивается сейчас репетиторство). На дополнительные занятия приглашались и успевающие: «Приходите! Я нашла для вас такое замечательное уравнение!».

У Татьяны Александровны я, тогда еще не осознавая этого, позаимствовала принцип строить любую работу системно и делать больше, чем от тебя требуется, потому что это — интересно!

На «Вы» с великим и могучим русским языком

Антонина Дмитриевна Климова — преподаватель русского языка после окончания нами начальной школы (5-й и последующие классы). Крохотного росточка седенькая сутулая старушка в очках помогла всем нам стать достаточно грамотными людьми. Секретов её преподавания я для себя не раскрыла, но положительный результат ее трудов имел массовый, а не единичный характер: все мы были уважительно на «Вы» с русским языком. Уровень грамотности большинства моих одноклассников (в том числе и тех, кто отставал в точных науках) после окончания школы был достаточно высок: такой прочный фундамент в знании «великого и могучего, правдивого и свободного» русского языка заложила наша тишайшая Антонина Дмитриевна. Признаться, когда я уже училась в университете, то на занятиях по языковым дисциплинам у меня не раз возникало чувство: а ведь я это слышала, я это знаю, только сейчас это систематизируется, как бы «раскладывается по полочкам» в твоем сознании и памяти. Во многом благодаря Антонине Дмитриевне я уже не столько «по правилам» знала, сколько нутром чувствовала, где и какой поставить знак препинания, как поправить стилистическую несуразицу.

Учитель-поэт

Окончательно определиться с выбором профессии мне помог преподаватель русского языка и литературы в старших классах Николай Дмитриевич Федоров. Выпускник железнодорожной школы 1941 года, он прошел дорогами войны до самой Победы, Писал стихи. Стал учителем. Ему мы обязаны любовью к литературе, поэзии, чувством и пониманием красоты и образности языка, умением свободно излагать свои мысли, а ктото — и пробами рифмовать. Это он, читая мои сочинения на вольную тему, предсказал: «Будешь писать! Не знаю, кем станешь — журналистом, поэтом, писателем, но писать будешь!». И вот — пишу, пишу уже много лет. Всегда любила и люблю сейчас работу журналиста (и не только «писучую» ее часть, но и все остальное), и, став пенсионеркой, все-таки считаю, что журналистов «бывших» не бывает.

Николай Дмитриевич Федоров писал замечательные стихи — и не только «в стол»: он долгие годы был членом литературной студии «Бригантина» при редакции газеты «Социалистическая Родина» и публиковался на ее страницах. С помощью спонсоров сумел издать небольшими тиражами сборники своих стихов. Несколько из них мне и моей школьной подруге Галине Васильевой (по мужу — Баронис) довелось вычитывать в качестве корректоров. И мы не подвели своего учителя! Авторские сборники с его дарственными надписями в наших домашних библиотеках — на почетном месте. Я очень волновалась, когда 2005 году на его суд вынесла первую свою публичную пробу в поэтическом жанре — поэму «Детство поселковое мое». Судил строго, не комплиментарно, но в целом — одобрил.

Школа — мой любимый в жизни дом

Двери нам открыла в мирозданье,

И внедрён отличницы синдром

До сих пор в подкорку, в подсознание...

Я помню вас, мои учителя! Светлая память о вас живет в душах моих ровесников. Очень хочется, чтобы у моих внуков были такие же учителя и такая же школа.

Анна ЗАБЕЛОВА

Газета "Ваш Попутчик"